Небольшая выдержка из семейного архива.

Ссылка

Завойских Матвей Федорович

После  окончания педтехникума Матвей Федорович получает направление на работу в школу в д.Узей-Тукля (Бызара), Увинского района, Удмуртии. Работает с большим энтузиазмом, пользуется среди местного населения огромным авторитетом. Как-то, в летние каникулы едет в гости к родственникам в Селтинский район и встречает в деревне Мугло зеленоглазую девушку Кунгурову Анну Павловну и тут же до безумия влюбляется в нее, она отвечает ему взаимностью. Через какое то время они сыграли свадьбу, и через несколько лет у них 12 мая 1938 года родился долгожданный сын Слава. Матвей Федорович страстно хотел стать членом большевистской партии, и у него не было сомнений, что его не примут, в первичной организации не было ни каких проблем, но когда дело дошло до бюро райкома партии, произошла осечка. Дело в том, что его жена была выходцем довольно из зажиточной семьи, особенно со стороны её матери до революции они были богатыми торговцами Р. В период гражданской войны они были вынуждены уйти с белыми и их след, теряется, где - то  в Забайкалии. Даже  её мать была осуждена судом и отправлена на лесоповал за пределы Удмуртии. Через год она совершает побег и возвращается на родину. В чехарде после окончания гражданской войны смогли откупиться у местных властей          и получить справку о досрочном освобождении из - под стражи. Отца жены от репрессий спасло то, что всю В первую мировую войну находился на фронте, а когда начались революционные события в России попал в плен австрийцам и практически всю гражданскую войну находился в плену в Австрии и не участвовал в военных действия не на стороне красных и белых. Жена Матвея Федоровича очень хотела учиться, у нее был природный ум, однако из-за её происхождения ей отказали в дальнейшей учебе, она это перенесла очень болезненно, но переборола себя, так как жизнь продолжалась. Тогда она еще не знала, что это были только ягодки. Следующий удар был нанесен в момент, когда её муж решил вступить в большевистскую партию. На бюро райкома партии Матвею Федоровичу сказали, что он по всем категориям подходит быть членом партии, но есть один нюанс. Его жена выходец из эксплуататорского класса, но есть выход из положения, его примут без вопросов в партию, если он разведется со своей женой, члену партии не гоже жить под одной крышей с выходцами из эксплуататорских классов. Матвей Федорович решил убедить, что его жена в период революции и гражданской революции была ребенком и не могла нести ответственности за своих взрослых родственников и тем более он её сильно любит. Ему ради идеалов революции нужно отказаться от жены, а невесты для такого видного жениха найдутся из истинно рабоче - крестьянской среды. Матвей Федорович категорически отказался от данной сделки. Итогом было решение бюро райкома партии в отказе ему в приеме в ряды большевистской партии, куда он стремился всем сердцем. Выйдя из райкома, зашел в магазин взял бутылку водки и тут же около магазина опустошил всю бутылку. Он не помнил, как прошел десять километров от поселка Ува до Узей-Туклей. Когда зашел домой, жена, посмотрев на него, поняла все. Не сказав ей ничего, он просто крепко обнял жену, затем лег спать и замертво уснул.
( История не простая штука, в начале я взялся только за историю происхождения фамилии Завойских, но однако оказывается это не совсем справедливо, есть и моя мать по отцу Кунгурова А.П. мой дед был Кунгуров П. В. и узнал, что в Селтинском районе во время Великой Отечественной войны 1941- 1945г.г погибли Кунгуров А.В.,Кунгуров А.С., со стороны матери была моя бабушка Рязанова М., из Селтинского района погибли в войне Рязанов И.К., Рязанов В.И., Рязанов И.И., Рязанов Ф.И., Рязанов Н.А., Рязанов А.А., Рязанов С.Е., Рязанов С.Е., Рязанов В.М., Рязанов Ф.И., погибли Завойских В.А., Завойских Д.С.и Азаматов В.Л.)
Этот случай в дальнейшем сыграл в жизни Матвея Федоровича один из переломных моментов в его судьбе. Время лечит раны, жизнь пошла своим чередом, у Матвея Федоровича была любимая жена, к этому времени родился сын, Завойских весь ушел в работу, жена была очень работящая - у них была корова, другая живность, пчелы - все это во время войны спасло от голодной смерти жену и сына, хотя они еще в деревне не очень задумывались над этой проблемой, но война уже приближалась, на дворе был  1939 год. Учителей из села на армейскую службу не брали, у них была бронь. Весной 1939 года Матвей Федорович упросил свою жену отпустить на службу сказав, что хочется посмотреть мир, жена дала добро. Он пошел в военкомат и написал заявление о призвании на военную службу, если учитель писал заявление, то его могли призвать на службу в армию. В итоге в июне 1939 года Матвей Федорович был призван в Красную Армию. Служба началась на территории Белоруссии в зенитном дивизионе, служба шла нормально, но неожиданно ночью дивизион и другие части были подняты по боевой тревоге выдали боеприпасы и части пошли в неизвестном направлении, по крайней - мере солдаты об этом ничего не знали. В конце - концов была дана команда, что полная боевая готовность, сейчас переходим границу Литовской Республики. Тут до Матвея Федоровича дошло, что происходит какое-то важное, пока не понятное событие, так как Литовская Республика независимое государство и у него по спине пробежал холодок. Это пахнет войной, и сам испугался своих мыслей. Тут они встретили вооруженных литовских пограничников и часовых охраняющих объекты. Стрельбы не было, но в воздухе стояла гнетущая обстановка. Наконец зенитный дивизион вступил в город Каунас население, части Красной Армии приветствовало и встречало цветами, на душе стало спокойней, подумалось, что они делают благородное дело, однако через год с лишним он убедился, что не все литовское население было довольно с приходом Красной Армии в Литовскую Республику. Дивизион прошел город и обосновался западнее его ближе к границе. Офицеры объяснили, что они пришли в Литву как освободители по просьбе населения. Все наладилось, вскоре Матвея Федоровича перевели в штаб дивизиона писарем, как наиболее грамотного среди других солдат. Служба шла прекрасно, как говорится не пыльная, офицеры относились к нему благосклонно, доверили вести многую документацию, частенько посылали в город Каунас с различными поручениями. Наступил 1941 год, весело встретили Новогодний праздник, офицеры сообщили, что у Матвея Федоровича в конце июня будет приказ о его "дембеле". Настроение у Матвея Федоровича после выпитого вина было отличное, через пол года он уже будет дома, он очень соскучился по своей жене и сыну. Вышел на улицу, небо было звездное, но ему подумалось, что в родной Удмуртии ночное небо красивее и звезды ярче. Сказав офицерам, что у него есть еще работа и остался в штабе написал письмо жене,  в конце написал,  варите больше самогона, где то числа первого июля буду дома, будем гулять всей деревней. Прошла зима, а затем и весна наступил июнь 1941 года. МФ считал уже дни, мысленно он уже был дома. Думал, что нужно заниматься пчелами, впереди сенокос, как он соскучился по этой работе. Когда вечером 21 июня он сказал офицерам, что документы все в порядке можно ли идти спать командир дивизиона старший лейтенант Моржиков А.И. разрешил и сказал,  что завтра воскресение, сходишь, последний раз в Каунас купишь кое - какие продукты – отметим самый длинный день лета и твой скорейший дембель. Матвей Федорович прилег, но было душно и сон не шел он, встал, ополоснулся до пояса водой, за ночь вода не остыла и он не получил облегчения, оделся и вышел на свежий воздух, к будущим, дембелям офицеры относились уже более благосклонно и особо не придирались. Матвей Федорович взглянул на часы, время показывало 2 часа 15 минут, постояв на улице, еще минут пять решил пойти к дежурному офицеру обговорить, что купить в Каунасе завтра, вернее сегодня. Он зашел в штаб и увидел всех офицеров на местах,  лица их были напряжены. Моржиков А.М. с кем-то разговаривал по телефону, вдруг он сильно побледнел. Товарищи офицеры боевая тревога в нашем направлении с сопредельной территории летит около ста самолетов. Матвей Федорович взглянул на часы, время показывало ровно три часа утра.
            Из воспоминаний Маршала Советского Союза СССР К.А.Жукова. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.М.Кузнецов, который доложил о налете вражеской авиации на Каунас и другие города.
            В 4 часа 10 минут Прибалтийский округ доложил о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округа.
            Не успели зенитчики  дивизиона добежать до орудий, как налетели самолеты, и послышался противный вой, а затем взрывы падающих бомб. Первыми жертвами стали новобранцы, которые прибыли в часть только в мае - июне 1941 года они даже не успели надеть гимнастерки, а бегали по территории в одном нижнем белье и с криками мама, падали как подкошенные от разлетающихся в огромном количестве осколков  бомб. Казалось, прошла целая вечность, когда упали на территорию городка первые бомбы, но прошло буквально пятнадцать минут и офицеры, сержанты и старослужащие солдаты смогли навести порядок в части, и первые зенитки открыли огонь по самолетам, затем начался кромешный ад, с неба с диким свистом летели бомбы, зенитки стреляли без передыха. Самолеты летели  волна за волной, так продолжалось длительное время, утром установилась гробовая тишина. Командир дивизиона приказал собраться всему дивизиону. На начало войны в составе дивизиона стояло на довольствии 125 солдат сержантов и офицеров, а сейчас перед старшим лейтенантом стояло сорок восемь человек и десятка два раненных находилось в укрытии. Кроме старшего лейтенанта в строю был еще один офицер, целых зениток было еще достаточно, но практически все запасы снарядов были выпущены по самолетам противника. Командир приказал готовить орудия к новым налетам, а сам пошел звонить в верха, чтобы срочно подвезли снаряды. Однако вскоре вышел из здания штаба и дал команду готовить оставшиеся зенитки к подрыву, мы отходим, чтобы везти с собой зенитки не было лошадей и другой техники. Командир приказал Завойских зайти в штаб и сообщил ему, что немецкие наземные части прорвались с лева и с права от нас и стараются восточнее Каунаса окружить наши части поэтому,  чтобы не попасть в окружение поступил приказ срочно отходить к реке Неман. Чтобы сократить путь пойдем через город ты часто бывал в там какой кратчайший путь к Неману. Завойских ответил, что кратчайший путь через проспект Сталина и там еще меньше шансов столкнуться с немцами. Командир собрал дивизион, зенитки к этому времени были уже взорваны, и приказал готовиться к отходу, вдруг все притихли, с запада стал слышаться гул и треск, но это был не звук приближающих самолетов - это был гул приближающихся танков. Командир приказал строиться, взять раненных и ускоренным шагом двигаться к Каунасу, а ты Завойских срочно собери штабные документы и уничтожь, Завойских спросил, а как я их уничтожу командир сказал сожги. Завойских забежал в штаб собрал все документы в мешок и побежал догонять своих, за спиной гул еще больше усилился возможности сжигать документы уже не было и он продолжал бежать с увесистым мешком с документами, в данный момент к счастью у него не было винтовки, а только пистолет и пара гранат. И тут он наткнулся на глубокий колодец и выбросил мешок с документами туда. Он догнал своих,  когда те уже вступали в город, на улице не было ни живой души, когда они прошли половину проспекта,  вдруг из подвалов и окон по ним началась стрельба из стрелкового оружия – это были не немцы, а литовцы. МФ, подумал про себя, как же так на этом же проспекте в сороковом году их встречали толпы людей с цветами, а сейчас на них обрушился оружейный огонь и он понял, что не все литовское население восприняло приход Красной Армии в Литовскую Республику в 1939 году положительно. Офицеры и солдаты бежали, стреляя по окнам, кидая на бегу в подвалы гранаты  из этого древнего красивого города.  Когда они выскочили из города, их оказалось всего пятнадцать человек, но  с ними был командир дивизиона и это придавало уверенности, он приказал еще отойти на метров пятьсот залечь и ждать может быть еще кто - нибудь  сможет вырваться, они напряженно смотрели в сторону  города, но никто больше не появлялся. В это время с лева и с права восточнее Каунаса началась беспорядочная стрельба. Командир приказал бежать к Неману, подбежали к берегу и увидели паром и старого паромщика они попросили перевезти их на тот берег, однако паромщик стал говорить, что паром не работает. Командир сказал без него справимся,  когда доплыли до средины реки с восточного берега началась перекрестная стрельба по ним из двух пулеметов, они открыли ответный огонь подавили огневые точки, но до берега добрались два солдата и тяжело раненный командир. На берегу он приказал разведать точки, откуда шла стрельба. Завойских осторожно пошел к одному месту, а другой солдат к другому, он шел очень осторожно обогнул с легка то место, откуда шла стрельба и увидел человека лежащего уткнувшись лицом вниз, рядом лежал пулемет он наставил на него пистолет и увидел около левого уха зияющую рану. Завойских вернулся на то место где оставил командира, другого солдата еще не было, он доложил командиру, что пулеметчик убит и это не литовец, по форме это похоже, что немец. Командир вдруг обратился к Завойских: "Слушай солдат мне нельзя говорить с тобой на эту тему, но ты старше меня по возрасту дома у тебя есть жена, сыны и по образованию ты грамотнее меня. До войны я закончил четыре класса, отслужил срочную службу в Красной Армии, затем меня послали на офицерские курсы.  Для меня и дом и семья был мой дивизион и вот только один день войны, ты увидел одного убитого немца моим дивизионом, а от моего дивизиона  от 125 человек в живых осталось только двое. В это время подошел другой солдат и доложил, что никого не обнаружил. Завойских обратился к командиру, что дивизион всё утро сдерживал самолеты противника, сколько уничтожил этих пособников немцев - литовцев и осталось их в живых трое они скоро выйдут к своим его отправят в госпиталь он выздоровеет и получит новый дивизион. Командир тяжело вздохнул и прошептал: "Прошу вас останьтесь живыми последние солдаты нашего дивизиона и помолитесь после разгрома врага за наши души, я думаю, если не девятый день, но сороковой наш день вы отметите в мирной обстановке, основные части, наверное, уже на подходе". Это были последние слова командира, они похоронили его на берегу Немана, солнце уже садилось на западе, откуда утром пришла смерть. Отдали честь могиле командира и двинули два солдата на восток навстречу неизвестной своей судьбе. Ночь была тревожная, но напряжение прошедшего дня сказалось, и как только стемнело, они крепко уснули, проснулись от утренней росы. Роса была  обильная, большими жадными глотками стали пить прохладную воду в этот миг Завойских жизнь значит, день будет жаркий. Хотя они сутки ни чего не ели, есть не хотелось, мучила лишь жажда через час ходьбы они наткнулись на лесную речушку легли на живот и показалось прекрасная, наступил новый день и он жив и даже не ранен, он подумал, что  бы не случилось он не погибнет ради своей жены, ради своего сына. И вдруг он услышал грубый окрик: "Руки верх!". Они  увидели трех солдат в советской форме направленными на них винтовками. Завойских сказал, что мы свои, один проворчал, что сейчас разберемся и повели в глубь леса вышли на небольшую поляну, где расположились около полусотни солдат. Их привели к сидящему на пеньке политруку тот не долго побеседовал с ними спросил из какой части, где остальные из дивизиона и когда узнал, что все погибли, спросил есть ли у них оружие и получив положительный ответ сказал, что они вступают в его подчинение и будем воевать вместе. В течение дня прибывали одиночки или отдельные группы разрозненных солдат оружие было не ахти в основном винтовки и пистолеты да один пулемет, а у некоторых не было и этого, правда, малые саперные лопаты были у многих. К вечеру двинулись на восток шли почти всю ночь с небольшими привалами. Утром лес закончился, не далеко виднелась дорога, и политрук повел к дороге вскоре дорога пошла верх по косогору, когда поднялись на косогор, политрук собрал командиров взводов, а к этому времени всю группу разделил повзводно и назначил командиров, в основном это были сержанты. Политрук построил команду и объявил, что здесь удобный рубеж для сдерживания противника и здесь мы его задержим, сколько можно отступать, всем окапываться. К часам трем все укрылись в окопах, даже были прорыты траншеи, сходили к речке набрали воды и в четыре часа начали раздавать скромную еду, политрук оказался классным малым, он направил группу солдат в ближайшие населенные пункты, где они смогли поживиться какой ни какой едой. Только успели слегка перекусить со стороны запада послышался шум двигающейся техники, солдаты притихли и с болью в глазах уставились на дорогу, откуда доносился шум и они увидели клубы поднимающейся пыли. Солдат еще надеялись, что это отходящие наши части, но в душе они уже были уверены - это они их враги и между ними уже стояла граница между жизнью и смертью. В это время передние мотоциклисты  нагло с засученными рукавами стали въезжать  на мост, по окопам прошла команда без приказа не стрелять, но когда с десятка три немцев оказались по другую сторону моста, у кого-то не выдержали нервы, и началась беспорядочная стрельба. Когда немцы ретировались, на земле осталось лежать десятка два немца. Солдаты ликовали, но политрук был в бешенстве, что стали стрелять без его команды. Успокоившись, он приказал собрать все оружие и быстро возвращаться в свои окопы. Завойских тоже побежал и взял себе автомат, от имеющегося у него пистолета большого прока не было. Завойских был уверен, что сегодня немцы уже не сунутся, опустился на дно окопа и стал грызть оставшийся сухарь, но не успел сгрызть и половину, как со стороны моста снова послышался шум он выглянул из окопа и увидел приближающийся к мосту танк и бегущие цепью сотни три немцев. Завойских заворожено стал смотреть на приближающую махину, но вдруг танк остановился и открыл стрельбу по нашим окопам. Завойских дал очередь из автомата в сторону танка и увидел что кто-то кубарем скатился к мосту и увидел как под гусеницы танка полетела граната танк резко развернулся и затих, перекрыв проезд через мост, началась оглушенная стрельба со стороны немцев и Завойских увидел как упал тот кто взорвал танк-это был политрук. Многие наверное увидели смерть политрука и открыли бешенный огонь по наступающим немцам и отбили атаку. Некоторое время солдаты еще надеялись, что снова отобьют атаку немцев, но оказалось, что оба офицера погибли, и солдаты отдельными группами стали покидать обороняемую позицию.
           


Письма с фронта

Солдаты не организованными группами стали снова отходить на восток, на душе было тошно от бессилия от недоумения, что же происходит ни кто не мог понять что же происходит. Однако Завойских со своей небольшой группой снова примкнули к более крупной группе где были офицеры, снова была проверка документов, снова был наведен порядок и дисциплина солдаты были разбиты по отделениям, взводам, ротам во главе каждого подразделения были командиры, к началу августа группировка стала довольно внушительная, во главе группировки стал старый офицер с усами как у С.М.Буденного, он был еще участником Гражданской войны. Немцы наступали на пятки, группировка отходила в полуокружении, ежедневно происходили ожесточенные стычки с противником. Немцы атаковали сзади, с лева и с права. Бойцы Красной Армии отчаянно огрызались, сдерживая натиск противника, однако при наличии только стрелкового оружия, а у некоторых и этого не было, сдержать немецкие танки было очень проблематично. Но солдаты и офицеры боялись не противника наступавшего на пятки, а немцев  идущих с флангов, чтобы они не успели сомкнуться впереди отступающей группировки и 6 августа 1941 года это, кажется, произошло. У отходящего отряда впереди неожиданно началась ожесточенная стрельба. У Завойских защемило сердце и он подумал неужели это конец в памяти возникли образы жены, маленького сына, родителей родные просторы деревни Ульмоль. Командир приказал принять круговую оборону и послал вперед разведку. Со всех сторон слышалась стрельба, томительно тянулось время, но разведчики не возвращались. Наконец поступила команда приготовиться к атаке, командир сказал: "Братцы прорвемся, у нас есть пушка!" и он достал из деревянной кобуры длинный маузер. По рядам прошла команда в атаку и разъяренная масса людей, полуголодные, с винтовками, пистолетами, трофейными автоматами, саперными лопатами, а кто-то просто с палками бросились в отчаянную атаку. Кольцо было прорвано, из немцев сделали сплошное месиво, пробегая мимо уже убитых немцев,  почти каждый старался ударить немца прикладом, лопатой или палкой нервы были возбуждены до верхнего кипения. В результате оказалось, что немцы бросили десант в тыл отступающей группировки в количестве пятнадцати человек с пулеметами они должны были делать вид, что отступающие войска Красной Армии уже в окружении и надеялись, что оказавшись в окружении у них начнется паника и они будут сдаваться. Вырвавшись из окружения, группировка медленно с тяжелыми оборонительными боями отходила на восток. Было 9 августа 1941 года 18 день войны, Завойских не мог понять, что же происходит, где подкрепление, воюют с немцами те отступающие, части которые приняли первый бой с немцами еще на первых подступах к границе. Завойских выжил в этой мясорубке, но после войны он долго изучал, почему же в зоне их отступления ни разу не было подтянуто подкрепление, а они не драпали как зайцы, а контратакуя по флангам немцев все – же перед превосходящими силами противника были вынуждены отходить назад. Интересный фактор, когда я слушал своего отца о прошедшей войне и анализировал историческую литературу, у меня с ним были разногласия. Он мне говорил, что я ни разу до 28 августа 1941 года, хотя мы и отступали не в окружении, но ни какого подкрепления не было. Воевали мы с немцами те, кто выжил 22 июня и тех, кто в дальнейшем разбросанных судьбой собрали офицеры. Наверное, на стратегических направлениях и кидали подкрепления, а наш отход с ежедневными боями с убитыми и не похороненными товарищами, без подвоза боеприпасов, еды, мы все отступали с винтовками, с пистолетами и с трофейными немецкими автоматами. В боях погибали солдаты офицеры, но вливались в группировку новые отступающие солдаты и офицеры, и группировка держалась, не понятно под каким номером воинской части. В конце - концов их группировку причислили к какой – то воинской части, как сказало выше стоящее командование, что фронт стабилизировался, пока мы находимся в обороне, а скоро пойдем в наступление. У Завойских поднялось настроение, он подумал, если наступление значит скоро победа, а потом домой, понятие смерти для него было не приемлемо. Днем была команда занять рубежи и окопаться. Завойских этого не боялся, он быстро выкопал себе окоп, сделал бруствер для стрельбы и решил вздремнуть. И вдруг команда рота на ужин он подумал, что его это не касается, и продолжал дремать еще в довольно теплом августовском окопе. Какой – то солдат, пробегая мимо окопа Завойских крикнул: "Ты что браток сидишь, каша уже кончается". Завойских вначале подумал, что у него нет котелка и ему на ладошки не дадут каши, но тем не менее он пошел к кухне. Когда он сказал, что у него нет котелка, ему тут же выдали новый, с горячей кашей. Завойских сидел в окопе ел свою кашу, родимую которую уже не ел восемнадцать дней и он подумал если горячая каша, то все стабилизируется. Он заснул добрым крепким сном в своем окопе. Он резко проснулся от разрывов,  открыл глаза и поразился на дворе была ночь ночь, а немцы начали бомбить. Но к счастью Завойских понял, что это не бомбежка, а обычная гроза, но гроза была сильная одну треть окопов залило водой и сидеть в сырых окопах удовольствие было не из лучших. Рано утром небо быстро прояснилось, и мокрые солдаты начали выползать из своих окопов, чтобы согреться на августовском солнце. И вдруг на небе появились немецкие самолеты, то что они делали, наверное, литературно не описать. После бомбежки пошли в атаку танки,  группировку, где они держали оборону командиры считали самым слабым звеном, так как отступленцы, но когда основной удар был нанесен на группировку  она вынесла этот удар. Тогда немцы ударили  левее и прорвали фронт.
И снова Завойских пошел на восток. В середине августа группировка снова оказалась в окружении, но снова с боями вырвалась из неё, но измученные затяжными боями войска подошли к реке Западная Двина. Поступила команда привал, Завойских тут же уснул мертвецским сном, проснулся он рано утром от пронизывающего холода по берегу бродили одинокие солдаты от них он узнал, что наши части ночью ушли на восточный берег реки, а мосты по близости все были взорваны. Один солдат подошел к нему и сказал: "Поплыли днем здесь, наверняка, уже будут немцы". Завойских ответил ему, что он не может плавать, солдат сказал ему жди меня здесь я сплаваю на тот берег, возможно найду лодку и приплыву к тебе он оставил одежду и уплыл на восточный берег сказав не мочи мою одежду. Солдат уплыл Завойских мало надеялся на его возвращение, проверил  винтовку в ней оставалось семь патронов он ни о чем не думал единственное подумал, что наверное уже никогда не увидит сына и жену. Время кажется остановилось однако он услышал тихий всплеск воды и вскоре увидел приближающийся к берегу предмет на подобие плота – это были два связанных бревна и толкал этот плот тот самый солдат. Он сказал Завойских, чтобы садился на плот и не мочил его одежду так как сильно замерз. И так совершенно до селе не знакомый ему солдат снова в плавь толкая одной рукой плот переправил Завойских на восточный берег Западной Двины. Вскоре они снова встретились со своими, а в темноте он потерял своего спасителя и больше его ни когда не встречал даже не успел спросить его фамилию единственное он знал, что тот солдат с Куйбышева родился на Волге и по - этому научился хорошо плавать. Затем снова ожесточенные бои однако медленно, но войска продолжали отходить на восток снова были окружения, но они снова вырывались из кольца, однако наступил роковой день в жизни Завойских М.Ф. 29 августа 1941 года он снова оказался в окружении и на этот раз уже не смог вырваться из окружения и попал в плен, где-то в районе города Великие Луки. Пленных оказалось несколько десятков человек пот дулами автоматов им дали лопаты и заставили копать траншею когда выкопали траншею длиною около десяти метров всех пленных построили в один ряд и немецкий офицер пристально вглядываясь в лица пленных некоторым давал команду выйти из строя когда он сравнялся с Завойских долго смотрел на него в упор, но промолчал и пошел дальше когда немец дошел до конца строя всех кого вывели из строя, подвели ко рву и расстреляли, оставшихся в живых заставили закопать ров, в дальнейшем выяснилось, что они расстреливали солдат похожих внешне на евреев, хотя Завойских знал, что среди расстрелянных было много людей других национальностей особенно с Кавказа. Практически целый день они прошагали под охраной и к вечеру привели на территорию, окруженную колючей проволокой и усиленно охраняемую наступила ночь, затем день, пленные все прибывали и прибывали не давали ни еды, ни питья среди пленных было много раненных. Некоторые пленные стали просить пищу и воду, но ворвались немцы, построили пленных в один ряд затем вывели каждого второго отвели в сторону и расстреляли оставшимся в живых дали лопаты и заставили закопать мертвых. Снова смерть от Завойских прошла стороной. Через несколько дней пленных  снова построили и сказали, что  вы едите в Великую Германию строить новое цивилизованное государство какого еще не было в мире. Матвея Федоровича затолкали в товарный вагон, примерно сто человек, в туалет не отпускали естественные нужды оправляли тут - же в вагоне, везли очень долго еду не давали, иногда поезд останавливался и давали воду, за сутки примерно умирало человек десять, так как среди пленных были и раненные и больные. На каждой остановке  выносили мертвых и складывали их штабелями как дрова и ехали дальше. Пленные потеряли счет времени и своей судьбы, хотелось по дикому есть, но кроме воды, ни - чего не давали. Ночью умер еще один человек, который ехал с ними и тут произошло что-то ужасное, двое которые ехали с нами подошли к мертвому, не понятно чем вскрыли ему грудь и стали есть в сырую его сердце. Утром немцы открыли вагон, чтобы убрать очередные трупы и увидели  труп у которого была разрезана грудная клетка и отсутствовало сердце. Немцы спросили, кто это сделал, кто-то показал на тех кто это сделал они тут - же были расстреляны. Наконец движение закончилось, и Матвей Федорович оказывается на территории Германии в очередном концлагере. В концлагере создается свой коллектив, поддержки друг - друга. Однажды появляется немецкий бюргер в концлагере и начинает набирать среди пленных наиболее физически  крепких пленных для работы у него на уборке сахарной свеклы. Это был 1943 год в концлагере умирало за сутки по несколько десятков человек.  Бюргер начал набирать себе наиболее крепких на вид людей, идя вдоль колонны Завойских решил, что из лагеря нужно любой ценой вырваться здесь неминуемая смерть когда немец стал приближаться к нему он сам шагнул вперед, но немец махнул рукой делая намек, что он ему не нужен, но товарищи которые были уже выведены из строя на ломанном немецком языке сказали немцу, что он хотя и маленький, но жилистый, на самом деле к этому времени Завойских кое-как волочил ноги. Немец усмехнулся и оставил его среди отобранных на работу. Так началась, можно сказать, новая жизнь его как самого слабого оставили готовить еду основная еда была варенная сахарная свекла. Вся группа, среди которых были французы и голландцы рано утром под охраной уходила на работу Завойских в большом котле во дворе варил свеклу кормил у бюргера скотину под наблюдением матери бюргера старушки под восемьдесят лет. Другой охраны у него не было через какое-то время Завойских довольно сносно научился говорить на немецком языке и иногда заводил разговоры со старушкой она оказалась довольно добродушной женщиной однажды в разговоре с ней он узнал, что немецкая армия отступает и войска Красной Армии уже находятся в Белоруссии и у Завойских созрела идея совершения побега. Собралась группа единомышленников и стала готовиться к побегу. Они находились примерно в ста километрах от польской границы и надеялись, что через двое-трое суток они преодолеют территорию Германии и окажутся на территории Польши, а там будет немного легче добираться до своих. Побег спланировали на август, но обстоятельства сложились так, что один из пленных заподозрил, сто – то неладное и сообщил немцам, что Завойских коммунист, учитель и он, что-то замышляет. На следующий день немцы выстроили всех заключенных и потребовали подтвердить слова предателя, но никто из советских военнопленных ни французы, ни голландцы не подтвердили этого. Группа решила бежать в ближайшие выходные, так как в эти дни охрана была слабее. К этому времени у них была уже карта ломик, чтобы проломить стенку сарая, на ночь они одежду должны были всю сдавать, а на этот раз вместо одежды сложили в мешки мусор. Вечером группа заговорщиков объявила, что сегодня ночью мы совершаем побег, кто желает присоединиться к нам, то помогайте, желающих оказалось пятнадцать человек из шестидесяти трех человек. И группировка начала выковыривать кирпичи ломиком в стене в стыке у потолка через какое-то время лаз был проделан, но перед побегом друзья Завойских до бессознательного состояния избили предателя, чтобы он не смог поднять тревогу и пошли в лаз в небытие, оставшиеся пленные искренне пожелали им удачи. В начале складывалось все удачно, но последний из пятнадцать упал и создал шум охрана это услышала и подняла тревогу, как в дальнейшем выяснилось все практически, инстинктивно побежали на восток и на первые же сутки были пойманы. Завойских сообразил, что прежде всего будут искать на востоке и побежал на запад пробежав какое-то расстояние он услышал, что кто-то за ним бежит он притаился и понял, что это не немцы. Завойских понял, что это кто-то из их группы он быстро сконцентрировался и напал на него, но на самом деле это оказался солдат из их группы, рязаньский крестьянин, неграмотный который упал и наделал шума. Завойских спросил его почему он бежит на запад, тот ответил, что я не знаю куда бегу просто бегу и все. Всю ночь они шли на запад, через сутки сделав круг пошли на восток. Шли больше месяца, практически прошли всю Польшу.
            На какое-то время остановимся на судьбе Завойских Матвея Федоровича, в это время на Западном фронте воевал его брат Завойских Николай Федорович в тяжелых оборонительных боях в 1941 году под городом Смоленском, где войска генерала Лукина М.Ф. героически сдерживали наступление немецких войск на Москву. Подчиненные воинские части генералу Лукину под натиском превосходящих войск противника, то отступали, но как пружина с огромным усилием воли снова отбрасывали противника на исходные рубежи, так продолжалось более месяца. В очередной раз когда солдаты и офицеры генерала Лукина М.Ф. пошли в контратаку, среди которых был и Завойских Николай Федорович, по свидетельствам очевидцев Николая разорвало взрывом снаряда, а так - как атака оказалась не удачной и в дальнейшем этот клочок земли наши войска в 1941 году уже не смогли отвоевать то прах Завойских Николая Федоровича покоится не понятно где, но где-то на подступах к городу Смоленску, где покоится множество поколений Российских рядовых защитников своего Отечества.

Николай Федорович Завойских пропал без вести в 1941 год

Следующий брат Матвея Федоровича, который оказался в горниле военной мясорубки Завойских Аркадий Федорович 1923 года рождения самый мясорубочный возраст Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, призванных этого возраста в живых осталось только три процента. Завойских Аркадий Федорович выжил в этом пекле, получив очень тяжелое ранение он был демибилизован,  в дальнейшем занимал очень высокие должности в Удмуртской Республики – был вторым секретарем Обкома комсомола, заведующим отдела Обкома партии, заместителем Председателя Совета министров, первым секретарем Глазовского горкома и Игринского райкома партий, Министром культуры УАССР, неоднократно избирался депутатом Верховного Совета УАССР и депутатом РСФСР.

Наконец, не простая судьба младшего брата Завойских Матвея Федоровича – Завойских Михаила Федоровича. Идет разгар войны, из трех братьев Михаила, от Матвея уже длительное время нет ни каких вестей, о Николае приходит сообщение, что он пропал без вести, Аркадий в тяжелом состоянии раненный лежит в госпитале, приходит похоронка от мужа сестры Анны. Михаилу всего семнадцать лет и он решает идти на фронт мстить за своих братьев.
            Но он понимает, что в семнадцать лет его не возьмут на фронт и он подделывает документы, что ему уже восемнадцать лет и добровольцем уходит на фронт. В первом же бою в наступлении весной их под шквальным огнем укладывают на тающий снег и они длительное время не могут выйти из боя. Когда, наконец, вышли из боя у Михаила оказалось двухстороннее воспаление легких, которое в дальнейшем перешло в туберкулез, юношеский организм еще не привык к таким условиям, по тем временам казалось Михаилу уже был подписан приговор, но у Михаила была крепкая сила воли, кстати как у многих из породы Завойских, и он победил болезнь, закончил сельскохозяйственный техникум, был уважаемым человеком в Селтинском районе, однако война все – же догнала своего солдата, вскоре после выхода на пенсию, простуженные легкие на войне напомнили о себе – он умер от рака легких. Мы знали, что его судьба уже решена и когда а и его брат Аркадий сходили к нему в госпиталь, чтобы увезти его живым на родину в Селтинский район, врачи сказали, что поездка из Ижевска ему будет очень болезненная, практически он живет последние сутки, Михаил Федорович Завойских скончался на следующий день, но удивительно на кануне, мне кажется он уже понимал о своей судьбе, с трудом с нами разговаривал, но не о смерти, а о жизни. Тогда я окончательно понял, что это был очень порядочный и мужественный человек.
            Сейчас снова вернемся к судьбе Завойских Матвея Федоровича. По карте оставался буквально один ночной бросок и они уже в Белоруссии, а это Родина там наверное они думали им помогут, но впереди был еще день и он оказался роковым. Днем они не двигались, а прятались в лесу, но в этот день на пути не попалось ни какого леса, а лишь не большая роща, где они и притаились. Примерно в обед в рощу пришли два ребенка мальчик примерно в возрасте десяти лет и девочка около пяти лет польские дети и они увидели Матвея Федоровича и его напарника. Напарник предложил убить детей так – как они могут их выдать, но Матвей Федорович заявил, что он учитель он учил и воспитывал детей и он не позволит ни себе и не ему убивать детей. Дети убежали и вскоре пришла облава взрослых мужчин поляков связали их и сдали немцам. Так началась у Матвея Федоровича новая страшная порой не укладывающаяся в разуме трагическая судьба. Это снова Германия 15 суток в карцере, в дальнейшем будучи в Германии я видел эти карцеры – это клетка где можно только стоять даже сесть нет места не говоря уж о том, что лежать. На сутки давали стакан воды и четвертинку суррогатного хлеба и каждый день допросы  пытки и издевательства кто не выдерживал расстреливали на месте. И это выдержал Матвей Федорович, в дальнейшем он был отправлен в шахты Рурского бассейна добывать уголь отбойными молотками. Сюда отправляли, всех кто пытался совершить побег. Из шахты на верх они не выходили обращение было очень жестокое избивали по поводу и без повода. У Матвея Федоровича сохранились на всю жизнь страшные шрамы на руках. Немец бил его гаечным ключом, а он прикрывал голову руками и все удары приходились на руки.
            И даже в этих, практически, нечеловеческих условиях люди оставались людьми, в шахте с ними был молодой старший лейтенант, который совершил попытки трех побегов, но не удачных, и даже в таких условиях он собирает вокруг себя группу не отчаявшихся солдат и морально поддерживает их дух. Ночь они собираются своей группой говорят о доме, о своих родных и близких. К сожалению не известна судьба этих людей, наверняка они все погибли и самое страшное они не могли называть даже друг – другу настоящие имена и фамилии и где они жили. Немцы постоянно пытались узнать точные данные о пленных, затем одевали его в порядочную одежду фотографировали сочиняли текст, как будь - то от этого пленного, которому очень хорошо живется в плену, готовили листовки и разбрасывали на Советском фронте, если даже солдат был порядочным, на родине он объявлялся врагом народа и его семя и родственники попадали под репрессию.