Углежжение и смолокурение Нижегородской губернии.
Эксплуатация лесных богатств, которыми так изобилует Нижегородская губерния, всегда составляла важнейшее занятие для её населения, помимо земледелия. В 1874 году А. С. Гациский пытался собрать сведения о количестве населения губернии, занятого различного рода лесными промыслами и обработкой дерева на местах: рубкой, пилкой и вывозкой леса, снимкой коры, углежжением и смолокурением, тканьём рогож, выделкой более грубых деревянных изделий: кадок, обручей, саней, полозьев, лопат и пр. Оговариваясь в очевидной неполноте сведений, он исчислял, однако, это население по всем 11 уездам губернии в 30.418 человек, в том числе 22.658 взрослых мужчин. По исчислению же земско-статистической переписи 1888-90 гг., в одних только пяти уездах (Макарьевском, Семёновском, Балахнинском, Горбатовском и Ардатовском) лесными работами, смолокурением, углежжением и выделкой деревянных изделий было занято 31.600 мужчин рабочего возраста. Из этих цифр мы можем судить о степени значения этой отрасли промышленности для населения, останавливаясь в дальнейшем изложении лишь на некоторых немногих видах обнимаемых ею промыслов.
Угольный и смолокуренный промыслы мы встречаем во всех уездах, где находим обширные пространства лесов: и в Лукояновском уезде, и в Горбатовском Засерёжье, и на севере Арзамасского уезда, но главным образом в лесном Заволжье, в Семёновском и Макарьевском уездах. Лесные дебри, которые облегли течение рек Ветлуги и Керженца, издавна давали приют разным лесным промыслам, в том числе углежжению и смолокурению. Приволье было тогда промышлять в лесах не только удельных, но и владельческих, которые и ценились-то лишь постольку, поскольку шла в них работа. Жгут уголь и гонят смолу в этих лесах и теперь, когда «уже осталось на четверть прежнего привола». Однако обстоятельство это — утеснение в лесах и дороговизна их — повело за собой бóльшую интенсивность выработки леса. Углежжение как менее выгодная операция начинает совсем терять своё прежнее значение, заменяясь смолокурением, сидкой дёгтя и скипидара, сосредоточиваясь лишь в тех местах, где оно отвечает постоянным местным нуждам (например, кузнечного дела). Так, углежжение сохранилось до сих пор в южной части Семёновского уезда, в Белкино-Межуйковской и пр. волостях, удовлетворяя потребностям кузнецов «Красной Рамени» и жителей близлежащего города. Однако хотя в Семёновском уезде доходность промысла лежит, главным образом, на выработке угля, но и там угольщики не пренебрегают выработкой в то же время смолы и обжигают уголь бóльшей частью не в простых ямах, а в особых, сложенных из кирпича печах-«кубах».
Указанный способ смолокурения является наиболее употребительным и в центре смолокуренного производства, в Приветлужье, в Воздвиженской и прочих волостях Макарьевского уезда. Промыслом там занимаются до 700 человек взрослых работников. Работают преимущественно в казённых лесах 3-го и 4-го макарьевских лесничеств, а также в лесах некоторых крупных владельцев. Несмотря на заметное истощение материала для смолокурения (пневого осмола), оно постепенно расширяется в обоих лесничествах и в техническом отношении положительно прогрессирует, по крайней мере, выработка наряду со смолой ещё и скипидара становится всё более частым явлением. Гонять смолу в железных казанах, кирпичных кубах, чугунных котлах. Последний тип выработки, будучи наименее совершенным, исчезает; наиболее совершенным приёмом является комбинация куба и казана, которые за 7 месяцев смолокурения дают 1.500 пудов смолы и 500 пудов скипидара.
В настоящее время организация промысла такова: трое или пятеро смолокуров договариваются весной с кем-нибудь из крупных скупщиков смолы относительно предстоящего сезона смолокурения (сезон тянется в казённых лесах с 15 сентября по 15 апреля). При заключении условия «хозяин» даёт артели средства для устройства завода в арендованном им у казны квартале лесной дачи и в течение 7 месяцев снабжает их всем необходимым (припасами и проч.).
Тотчас же по окончании полевых работ начинается подготовка материала, корчевание и своз «осмола», подготовка дров для выгонки смолы. Корчевание пней как работа, требующая особой, поистине медвежьей силы, а также специального умения, поручается обыкновенно особым рабочим, которым платится в неделю на хозяйских и притом обильных харчах от 2 до 3 рублей. Облюбовавши известный пень, такой рабочий окапывает и очищает заступом его корни, обрубает их и затем выворачивает пень обыкновенным рычагом-ломом.
С Михайлова дня (8 ноября по старому стилю) начинается собственно смолокурение. На высоком берегу реки или просто на возвышенном холме ставится завод, т.е. обыкновенный сарай с крышей, двумя сторонами обшитыми досками и двумя открытыми. Внутри него ставится сруб, в котором помещается громадный чугунный котёл с печкой, называемой «смольником». Из-под смольника под землёй на протяжении 10-20 саженей идут трубы, состоящие из просверлённой осины, и выходят к скату холма или берега, где ставится высек-шалаш с деревянным чаном. При гонке смолы через посредство «куба» место сарая занимает этот «куб» шаровидной формы, выложенный в один кирпич, с камерой, очагом, где разводится огонь, внизу куба и с отверстием для стока смолы по трубам. Курят обыкновенно по двое: один приготовляет пеньки, другой курит, т.е. озабочен непрерывным поддерживанием огня. Гонка смолы идёт непрерывно, рабочий спит и ест урывками. Тут же, шагах в двадцати от места работы, устраивается обыкновенно небольшая избушка-«зимница» для помещения смолокура и его рабочих. В летнюю пору (небольшая часть населения работает круглый год) смолокуры, спасаясь от комаров, спят не иначе как на «подкурах»: врывают в землю толстые жерди вышиной сажени по три и мостят на них для спанья полати из ветвей, под полатями раскладывают на земле огонь: курево отгоняет комаров, которыми так изобилуют болотистые места и заросшие лесом берега пустынной Ветлуги.
Будут ли выработчики смолы тремя или пятью пайщиками, соединившихся на равных правах, или одним смолокуром, принимающим двух и более рабочих, — в обоих случаях работа происходит на скупщика-«хозяина», на двор которого доставляются все продукты перегонки по мере выработки. Окончательный расчёт за все эти продукты производится хозяином попудно лишь весной и по ценам, которые лишь тогда установятся по взаимному соглашению и в зависимости от весьма колеблющихся на смолу цен. Иногда смолокурам, в конце концов, очищается, за покрытием текущих расходов, лишь весьма незначительная сумма, так что они имеют полное право говорить про свою зимнюю работу: «сохнешь-сохнешь на работе целую зиму, а из-за чего — сам не знаешь». В среднем, однако, можно считать, что рабочий, получая 1 ½ — 2 рубля в неделю за зиму на хозяйских харчах, получит 40-60 руб., а смолокур при хорошем работнике и одной лошади выручит около 100 рублей чистого дохода. Выгодность смоло-скипидарного дела, которое является теперь шагом к усовершенствованию производства, гораздо значительнее, чем простого смолокурения. Во всяком случае, об экономическом значении рассматриваемого промысла для населения Приветлужья мы можем судить по следующему расчёту, произведённому Г.М.Кржижановским. В упомянутых двух местностях в 1894 году количество продуктов, вырабатываемых смолокуренными заводами, составляло не менее 121.000 кулей угля, 22.000 пудов кубового скипидара и 66.000 пудов смолы. При уплате за куль углей по 8 коп., за пуд скипидара по 80 коп. и за пуд смолы по 30 коп., всеми скупщиками было заработано 47.080 рублей.
